Как примирить теорию условного рефлекса И. П. Павлова с теорией и практикой дрессировки

В. С. Варлаков

Основы психологии обучения и дрессировки собак

Часть 1

Как примирить теорию условного рефлекса И. П. Павлова с теорией и практикой дрессировки

Не судите, да не судимы будете…

Введение

Многие владельцы собак просыпаются каждый день ровно в шесть утра, в том числе и в выходные дни, и при этом совсем не задумываются о механизмах, лежащих в основе условно-рефлекторного обучения. Когда их спрашиваешь: «Зачем вы встаете так рано в воскресенье?» —почти всегда получаешь один и тот же ответ: «Пес спать не дает, привык рано вставать». И действительно, если собаку выводить на прогулку в одно и то же время, она будет требовать соблюдения режима дня. Это также касается времени кормления и многого другого. Наши питомцы любят порядок во всем и старательно его поддерживают.

Некоторые собаки идут на дрессировочную площадку с понурым видом и грустными глазами, а когда слышат знакомые команды и голос инструктора, ведущего занятия, то вздрагивают всем телом. А другие, наоборот, радуются предстоящим занятиям. Почему это происходит? Оказывается, чтобы ответить на этот и другие похожие вопросы, необходимо обратиться к проблеме условно-рефлекторной теории.

«Почему к проблеме?» ‑ спросите вы. Да потому, что условно-рефлекторная теория длительное время тормозила и продолжает тормозить развитие современной российской методологии дрессировки. Она наихудшим образом оказывает влияние на выбор и характер использования применяемых в нашей стране методов обучения и дрессировки, а значит, напрямую влияет на формирование отношений между владельцами и их собаками.

Но как же так случилось, что умерев в 1936 году, Иван Петрович Павлов до сих пор оказывает столь роковое влияние на дрессировку собак? Короткий ответ прост: «Сам того не желая…» Более полный ответ и практические советы вы найдете в тексте этой статьи.

Шовинизм рефлексологии

Начиная с 30-х годов прошлого столетия и по настоящее время в подавляющем большинстве учебников по специальной и дисциплинарной подготовке собак научной основой дрессировки является условно-рефлекторная теория И. П. Павлова. Вот как говорит об этом один из многих авторов подобных учебников: «Теоретическими основами дрессировки собак является рефлекторная теория академика И. П. Павлова, которая утверждает, что поведение собаки состоит из безусловных и условных рефлексов, а дрессировка – это выработка условных рефлексов на базе безусловных».[1]

По-видимому, авторов книг к этому привели мысли самого Ивана Петровича, высказанные им в самом начале XX столетия. Изучая психическое возбуждение слюнных желез, так он называл тогда условный слюноотделительный рефлекс, Павлов пришел к обобщающему выводу, что собаки, в отличие от людей, не обладают психической деятельностью (мыслями, чувствами и желаниями и т.п.), то есть совсем не похожи на человека. Поэтому нельзя изучать поведение животных, стоя на субъективной точке зрения, путем переноса своего внутреннего мира на психологию собаки. Приведу цитату, отражающую его представления того времени: «…Если бы я захотел изучить эту высшую деятельность собаки, значит систематизировать явления этой жизни и отыскивать законы и правила, по которым эти явления происходят, то передо мной встал бы вопрос: как мне поступить, какой избрать путь? Вообще говоря, здесь два пути. Или это обыкновенный путь, по которому идут все. Это путь переноса своего внутреннего мира в животное, значит допущение, что животное так же приблизительно, как мы, думает, так же чувствует, желает и т.д. Следовательно, можно гадать о том, что же происходит внутри собаки, и из этого понимать ее поведение. Или же это будет путь совершенно другой, точка зрения естествознания, которое смотрит на явления, на факты, с чисто внешней стороны и в данном случае сосредотачивало бы внимание на том, какие агенты внешнего мира действуют и какими видимыми реакциями собака на это отвечает, что она делает».[2]

По мнению Павлова, только чисто физиологический подход, основанный на разработанном им условно-рефлекторном методе, позволит понять устремления животных в полном объеме. Он писал: «Таким образом, исследование ставилось на почву естественнонаучного детерминизма и совершенно отбрасывало всякие попытки делать фантастические и бесплодные догадки о внутреннем состоянии животного как причине его действий, по аналогии с нашим субъективным миром».[3]

Именно поэтому он отвергал зоопсихологию с ее попытками понять психический мир животных. И вообще Иван Петрович очень не любил зоопсихологов: «Что же касается зоопсихологии как науки, то она, повторяю еще раз, не имеет права на существование, раз мы ничего достоверного не можем знать о внутреннем мире животных. И весь этот предмет должен поступить в ведение физиологии высших отделов нервной системы».[4] Чтобы стать по-настоящему объективным, Павлов сам отказался и запретил сотрудникам употреблять такие психологические выражения, как «собака догадалась, захотела, пожелала» и т.д. В лаборатории даже был объявлен штраф за использование этих психологических определений поведения.

Как вы уже, наверное, заметили, в то время представления Ивана Петровича были наполнены явным человеческим высокомерием по отношению к собаке и даже некоторым «шовинизмом» ко всем братьям нашим меньшим. Складывается впечатление, что и к эволюционной теории Ч. Дарвина в этот период он относился с очень большим скепсисом. Необходимо отметить, что впоследствии И. П. Павлов кардинально пересмотрел свою точку зрения как в отношении интеллектуальных способностей собак, так и в отношении к эволюционной теории,  но об этом я расскажу чуть ниже. А сейчас давайте разберемся, что же сделало его таким шовинистом и скептиком по отношению к животным вообще и к собакам в частности.

Как все начиналось

На рубеже XX века при изучении поведения животных и человека (т.е. в зоопсихологии и психологии) господствовал метод самонаблюдения (интроспекция). Хорошо выверенных и объективных методов изучения психики животных в лабораторных условиях и в живой природе практически не было. Иногда в печати появлялись довольно забавные по содержанию статьи и книги, посвященные животным, например, «Интеллект муравьев». Поэтому мне понятна маниакальная страсть Ивана Петровича к максимальной объективизации данных. Ведь он был не одинок. Практически одновременно с И. П. Павловым в США Эдвард Ли Торндайк начал работу по изучению инструментального поведения животных. Основной целью Торндайка была также объективизации научных данных. Он, так же как и И. П. Павлов, абстрагировался от внутреннего мира животного и его психологии. Несмотря на то что интересы и цели Павлова и Торндайка, казалось бы, совпадали, подход к исследованиям у них был разным. А обусловлено это было, по-видимому, тем, что Иван Петрович был физиологом, а Эдвард Ли — психологом. Подробнее об инструментальном поведении и закономерностях, выявленных при его изучении, я расскажу позднее, а сейчас вернемся к условному рефлексу.

Все началось с того, что изучая деятельность пищеварительных желез желудка собаки, И. П. Павлов заметил, что стоило собаке увидеть еду, как из фистулы малого желудка[5] у нее начинал выделяться желудочный сок. Важным было то, что качество и количество желудочного сока зависело от того, какой вид корма ей показывали: мясо, хлеб или овощи. Павлов также обратил внимание на то, что слюнные железы на подобные ситуации реагируют намного быстрее желез желудка и при этом сохраняется та же закономерность: например, увидев сухую пищу, собака выделяла из фистулы околоушной слюнной железы слюны больше, чем при виде пищи влажной. Существенным было и то, что слюнная железа собаки реагировала не только на вид пищи, но на любые закономерные события, предваряющие кормление, например, на шаги рабочего, несущего еду, звон посуды и т.п. «Ага!»— подумал Иван Петрович, — «так ведь это можно использовать в эксперименте!»

Павлов и его сотрудники установили, что любой нейтральный (индифферентный) раздражитель, если его предъявлять всякий раз перед дачей пищи, после нескольких сочетаний сам приобретает для животного значение пищи. И теперь стоит произвести этот сигнал, как на него выделится примерно столько же слюны, сколько и на соответствующий вид пищи. Иван Петрович пришел к мнению, что «психическое слюноотделение», которое они наблюдают, уже давно известно в физиологии как рефлекс, а поэтому этот рефлекс должен всегда возникать в ответ на определенное внешнее раздражение в виде закономерной реакции.

Сигнал, который приобрел столь высокую значимость для животного, Павлов стал называть «условным раздражителем», пищу — «безусловным раздражителем», врожденную слюноотделительную реакцию на пищу — «безусловно-рефлекторной», а вновь приобретенную слюноотделительную реакцию — «условно-рефлекторной».

И потом, вводя различные изначально нейтральные сигналы (звуковые, световые, тактильные /касания/ и т.п.) перед дачей пищи или вливанием кислоты собаке в рот, Павлов и его сотрудники стали измерять количество и качество слюны, и эти косвенные показатели стали своеобразными индикаторами внутримозговых процессов.

Закономерность возникновения условно-рефлекторной реакции и возможность ее измерения позволяла (как считал Павлов), оставаясь в роли объективного внешнего наблюдателя и экспериментатора, изучать механизмы деятельности мозга. Другой важной особенностью условного рефлекса, по мнению Павлова, было то, что при известных условиях в ответ на условный раздражитель всегда возникала вполне определенная условно-рефлекторная реакция и, что особенно важно, она была идентична безусловно-рефлекторной. Так начала зарождаться теория условного рефлекса…

Основные положения условно-рефлекторной теории И. П. Павлова

В процессе изучения закономерностей возникновения и угашения условных рефлексов (в основном слюноотделительных и электрокожных) Павловым были высказаны научные предположения (гипотезы), которые в дальнейшем были оформлены в теорию. Вот основные положения этой теории.[6]

Виды условных рефлексов

Классификация условных рефлексов весьма разнообразна, однако я не буду в этой статье анализировать все виды изученных сотрудниками Павлова условных рефлексов, а рассмотрю лишь временные параметры их образования. По тому, как располагаются во времени изначально нейтральный сигнал относительно подкрепляющего безусловного раздражителя (подкрепления), условные рефлексы делят на следовые и наличные.

Следовыми называют условные рефлексы, при выработке которых подкрепление дают лишь спустя некоторое время после прекращения действия условного сигнала (подачи команды). Образование условного рефлекса по следовому способу требует наибольшего числа сочетаний.

Наличными называют такие условные рефлексы, при выработке которых подкрепление применяют во время действия сигнального раздражителя. Наличные рефлексы Павлов разделял по способу формирования на совпадающие, отставленные и запаздывающие условные рефлексы:

1. Совпадающий рефлекс образуется тогда, когда в момент подачи условного сигнала (команды) собаке сразу же дается подкрепление. Например, если мы формируем условно-рефлекторную связь между командой «Фу!» и болевым воздействием, то применяем это болевое воздействие одновременно с командой. Часто этот вид обучения применяют в самом начале отучения собаки от подбора пищи с земли: если собака пытается подобрать кость с земли, то внимательный хозяин подает команду «Фу!» и одновременно с ней наносит своему питомцу болевое воздействие (например, рывок поводком). При этом виде условно-рефлекторного обучения наблюдается наиболее быстрая выработка условного рефлекса;
2. Отставленный рефлекс формируется тогда, когда подкрепление производится по истечении некоторого времени от начала действия условного сигнала. Например, если в случае, когда собака подобрала кость и с удовольствием ее грызет, хозяин будет непрерывно подавать команду «Фу!» в течение 10 секунд и лишь по прошествии этого времени произведет болевое воздействие. Обучение собаки этим способом происходит более медленно и является менее эффективным, чем обучение по предыдущему методу;
3. Запаздывающий рефлекс вырабатывается при присоединении подкрепления после длительного изолированного действия (условного) сигнала. Пример: собака с аппетитом начала есть кость, хозяин непрерывно подает команду «Фу!» в течение целой минуты, и лишь потом производит болевое воздействие. Этот способ выработки условных рефлексов еще менее эффективен, чем оба предыдущих.

Помимо обозначенных выше видов формирования условных рефлексов, необходимо также знать и другие представления И. П. Павлова о закономерностях условно-рефлекторной деятельности:

1. К безусловным рефлексам относятся простые врожденные реакции: слюноотделительная, выделение пота, кожногальваническая, кашлевая, мигательная, рвотная, сердечная, сосудистая, эндокринная и т.п. А также сложные виды врожденного поведения: пищедобывательное, оборонительное, половое, родительское, игровое, исследовательское и др. Как правило, простые врожденные реакции называют вегетативными безусловными рефлексами, а сложные виды поведения — двигательными безусловными рефлексами. Приведу определение двигательного безусловного рефлекса, данное Иваном Петровичем в 1932 году: «Эти деятельности: искание пищи, удаление от вредностей – оборонительная и др. Они называются обыкновенно инстинктами, влечениями, психологами им присваивается название эмоций, мы их обозначаем физиологическим термином сложнейших безусловных рефлексов».^[7]

Мы видим, что к безусловным рефлексам Павлов относил не только простые виды непроизвольных, неосознаваемых животными врожденных реакций, но и сложные формы поведения собак, связанные с их произвольной деятельностью. Помимо этого, исходя из приведеннного выше определения, к безусловным рефлексам Иван Петрович относил также эмоциональную, потребностную и мотивационную сферы деятельности собаки. Надо сказать, что и сейчас у многих современных авторов определение Ивана Петровича практически не претерпело изменений. Вот эту цитату я взял из учебника «Физиология высшей нервной деятельности», предназначенного для студентов МГУ и изданного в 1989 году: «Безусловный рефлекс – это врожденная видоспецифическая реакция организма, рефлекторно возникающая в ответ на специфическое воздействие раздражителя биологически значащего (боль, пища, тактильное раздражение и т.д.) стимула, адекватного для данного вида деятельности. Безусловные рефлексы связаны с жизненно важными биологическими потребностями и осуществляются в пределах стабильного рефлекторного пути. Они составляют основу механизма уравновешивания влияний внешней среды на организм».^[8]

1. Для образования условного рефлекса необходимо создать такие условия, чтобы нейтральный (индифферентный) сигнал совпадал или слегка опережал раздражитель, который вызывает безусловно-рефлекторную реакцию. Другими словами, условный рефлекс образуется в том случае, если нейтральный раздражитель сочетается с положительным или отрицательным подкреплением (пища, кислота, электрокожное раздражение и т.п.). ^[9]
2. Условный рефлекс формируется на основе безусловного рефлекса, и поэтому условно-рефлекторная реакция по характеру проявления практически аналогична безусловно-рефлекторной. Приведу определение современных авторов: «Условный рефлекс – это индивидуально приобретенная реакция организма на ранее индифферентный раздражитель, воспроизводящая безусловный рефлекс».^[10] Например, если звонок подкреплять мясом, а включение лампочки — хлебом, то после выработки условного рефлекса количество слюны, выделяемой в ответ на действие каждого из этих условных сигналов, будет различаться и соответствовать виду подкрепления.
3. Скорость образования условного рефлекса зависит от вида рефлекса. Двигательные условные рефлексы могут начать проявляться уже после применения 1–3 сочетаний нейтрального сигнала с безусловным раздражителем. Для формирования вегетативных условных рефлексов требуется значительно больше таких сочетаний: от нескольких десятков до нескольких сотен. При этом известно, что условные двигательные и инструментальные рефлексы, связанные с произвольной деятельностью животных, образуются намного быстрее, нежели рефлексы, которые формируются на основе безусловных рефлексов, не связанных с произвольной деятельностью животных. Например, к рефлексам второго рода можно отнести: кожногальваническую реакцию, слюнной рефлекс, изменение кровяного давления, изменение PH крови, выделение желудочного сока, мигательный рефлекс, рвотный рефлекс и т.п. Так, появление первой условной кожногальванической реакции у человека требует нескольких десятков сочетаний нейтрального раздражителя с ударом тока, тогда как двигательная реакция в ответ на условный сигнал формируется практически сразу.^[11]
4. В процессе выработки условного рефлекса сигналы, похожие на условный раздражитель, также вызывают безусловную реакцию. Это явление Павлов назвал генерализованным условным рефлексом, или генерализацией. По мере упрочения условного рефлекса животное обучается точно отличать условный сигнал от дифференцировочного, то есть того, который не подкрепляется безусловным раздражителем. Это явление Иван Петрович назвал дифференцировочным торможением, или дифференцировкой раздражителей. Например, если после зажигания лампочки в 100 ватт собаке давать мясо, а при зажигании лампочки в 50 ватт его не давать, то поначалу слюна у животного будет выделяться и на свет лампочки мощностью 50 ватт. В дальнейшем по мере упрочения условного рефлекса наступит дифференцировка раздражителей, после чего слюна будет капать только после того, как загорится нужная лампочка.
5. Условные рефлексы могут быть выработаны как на простые, так и на комплексные (сложные) условные раздражители. Например, свет — простой раздражитель. Запах, вид дрессировщика, обстановка, связанная с дрессировкой, место проведения занятий — это сложные раздражители. Условные рефлексы могут образовываться в ответ на любые сигналы, воспринимаемые животными из окружающей среды и изнутри организма, а также на время и различные жизненные ситуации. Важна нейтральность сигнального раздражителя по отношению к собаке. Сигнал, выбранный в качестве условного, не должен вызывать у собаки сильного исследовательского поведения, испуга или страха.
6. Условные рефлексы могут возникать и угасать. Например, если перестать сочетать условный раздражитель – звонок с безусловным раздражителем – пищей и делать это на протяжении длительного времени, то слюноотделительная реакция сначала ослабнет, а затем угаснет совсем. Этот вид торможения Павлов назвал угасательным торможением. Однако если после угашения условный сигнал вновь начать сочетать с действием безусловного раздражителя, то условная реакция восстановится быстрее, чем при первоначальной выработке. Если новый нейтральный раздражитель предъявляется в процессе угашения условного рефлекса, то подавляемый условный рефлекс усиливается. Если какой-либо выработанный условный рефлекс довести до полного угашения, а затем сделать перерыв на отдых, то наблюдается явление, названное «спонтанным восстановлением условного рефлекса».
7. У собаки на основе ранее выработанных условных рефлексов можно сформировать новые условные рефлексы, без подкрепления их безусловными раздражителями. Для этого новый сигнал, первоначально нейтральный для собаки, применяют одновременно с условным сигналом или же непосредственно перед ним. Новая условная реакция, выработанная с помощью подкрепления нейтрального сигнала другим ранее выработанным условным рефлексом, называется «условным рефлексом второго порядка». Например, если сначала сформировать прочный условный рефлекс на команду «Фу!», сочетая это слово с каким-нибудь неприятным для животного воздействием, то затем можно выработать у животного рефлекс второго порядка, например, на команду «Тубо!». Для этого надо будет в течение некоторого времени каждый раз перед подачей команды «Фу!» произносить нейтральное для собаки слово «Тубо!». В результате этой работы слово «Тубо!» приобретет значение команды и станет аналогом команды «Фу!». Условный рефлекс второго порядка, в свою очередь, можно использовать в качестве основы для выработки условного рефлекса третьего порядка и т.д.
8. Если два нейтральных стимула применять один за другим, в одном и том же сочетании много раз подряд (не подкрепляя безусловными раздражителями), а затем на один из них выработать условный рефлекс, то и на второй (нейтральный) раздражитель проявляется условно-рефлекторная реакция. При этом выраженность наблюдаемого ответа на этот раздражитель в 20 раз выше, чем на другие нейтральные. Это явление получило название «сенсорное предобусловливание».

Важно отметить, что закономерности, приведенные выше, действительно отражают условно-рефлекторную деятельность собаки, но, к сожалению, мало кем используются в практике обучения дрессировки. О том, как их правильно применять, вы узнаете, дочитав статью до конца.

Как вы уже заметили, в данной статье я не рассматриваю представления И. П. Павлова о физиологии безусловного и условного рефлексов. Это связано с тем, что для нас важны психологические механизмы формирования того или иного поведения и возможность использования этих инструментов на практике, а не абстрактные рассуждения, не подтвержденные временем.

А что же было потом

Так как Иван Петрович изучал условные рефлексы, связанные с деятельностью слюнной железы, то его собаки были ограничены в движениях. Как правило, они фиксировались в специальном станке и реагировали на предъявляемые условные и безусловные раздражители пассивно, выделяя то или иное количество слюны. Именно время начала реакции слюноотделения, количество и качество слюны были основными регистрируемыми показателями.

Торндайк же исследовал закономерности обучения, регистрируя время и характер изменения двигательных реакций животных. В своей работе он использовал разнообразные «проблемные ящики». Как правило, «проблемный ящик» изготавливался в виде клетки, дверцу которой животное должно было открыть, нажав на специальный рычаг. Заключенная в клетку кошка могла там делать все что захочет.

И вот, перемещаясь по клетке и пытаясь выбраться на свободу, она сначала случайно нажимала на рычаг и открывала дверь. В дальнейшем, по мере приобретения опыта, действия животных становились все более и более целесообразными, и очень скоро они обучались быстро и уверенно открывать «проблемный ящик».

Таким образом, в экспериментах Торндайка животные двигались свободно и были активными при решении предъявляемых им задач, а в экспериментах Павлова они были пассивны, так как от их действий ничего не зависело (задачи как таковой и не было). Казалось бы, столь незначительное различие в постановке эксперимента привело к совершенно неожиданным последствиям для развития систем дрессировки в США, Европе и в нашей стране.

В результате многолетней работы научной школы бихевиористов (от английского слова behavior — поведение) сложилась выверенная система обучения животных. Эту систему создал Ф. Скиннер, последователь Э. Л. Торндайка. В настоящее время она эффективно применяется при обучении диких и домашних животных.[12]

Так верна ли теория И. П. Павлова?

«А как же наследие Ивана Петровича?» — спросите вы, — «ведь в соответствии с его теорией все поведение собаки может быть объяснено на основе условного и безусловного рефлексов. А «сущность» дрессировки, согласно мнению авторов учебников, сводится к выработке и использованию в работе нужных условных рефлексов».

К сожалению, должен вас разочаровать, в настоящее время практика дрессировки совершенно не стыкуется с той теорией условного рефлекса, которая описана в учебниках. Я знаю многих специалистов по дрессировке собак, которые пытались применить эту теоретическую «сущность» на практике, пытался применить ее и я, но всех нас ждало полное разочарование…

«Может быть, эта теория не верна, то есть ложная, ошибочная?» – вновь спросите вы, — «может быть, зря Иван Петрович потратил многие годы на свои исследования?» «А что же делать с экспериментальными данными, которые были получены в многолетних опытах?» «Можно ли каким-нибудь образом использовать эти данные на практике при работе с собакой?» Эти и многие другие подобные вопросы задают слушатели курсов каждый раз, когда разбирается тема «Условно-рефлекторная теория». Вот почему возникла идея написания этой статьи, основной целью которой, собственно и является попытка дать ответы на эти и другие вопросы, связанные с применением положений теории условного рефлекса И. П. Павлова в дрессировочной практике. Итак, давайте разберемся, можно ли каким-нибудь образом примирить И. П. Павлова с теорией и практикой дрессировки, а его теорию эффективно применять на практике.

Хочу в Советский Союз?

Читателям еще со школы известно, что с благословения академика И. П. Павлова и Коммунистической партии Советского Союза, все явления, связанные с поведением собаки, как впрочем, и человека, включая его психическую деятельность, в нашей стране до недавнего времени объяснялись с позиций условно-рефлекторной теории.^[13]

Однако большинство из вас вряд ли задумывалось над тем, почему правящая элита политическими методами поддерживала именно эту, казалось бы, далекую от политики физиологическую теорию. И не просто отвергало, а преследовало сторонников других физиологических и психологических научных концепций.

А все объясняется очень просто. В основе положений условно-рефлекторной теории лежит принцип детерминированности, то есть предопределенности вновь приобретаемых форм поведения человека факторами внешней среды. Иными словами, если создать для человека «правильные» условия жизни (т.е. создать управляемый и регулируемый поток условных раздражителей), то можно не только эффективно управлять его поведением, но и перестроить его внутренний мир и мировоззрение.

Как это ни странно, но эти теоретические построения подтверждались экспериментами. В 1932 году Павлов писал: «Теперь условный раздражитель является чистой заменой, суррогатом безусловного раздражителя. Животное в случае условного пищевого рефлекса может лизать вспыхивающую лампу, может, как бы хватать ртом, есть сам звук, при этом облизываться, щелкать зубами, как бы имея дело с самой пищей».[14]

Экспериментальные данные, полученные в лабораториях Ивана Петровича, еще более поражают воображение. В качестве иллюстрации приведу некоторые из них.

В исследованиях М. Н. Ерофеевой (1912-1921 годы), при выработке слюноотделительного условного рефлекса в качестве условного раздражителя применялся электрический ток, а в качестве безусловного — пища. То есть каждый раз перед тем как дать собаке еду, ее лапу раздражали электрическим током. И эту процедуру повторяли много раз подряд. В начале выработки условного рефлекса «удар» тока вызывал выраженную оборонительную реакцию, и животное с силой отдергивало лапу, на которой крепились электроды. В дальнейшем, по мере упрочения условно-рефлекторной связи, собака все слабее и слабее реагировала на разряд тока, а затем и совсем переставала отдергивать лапу. Вместо этого в ответ на электрокожное раздражение у нее появлялась выраженная пищевая реакция и начинала капать слюна.

Особенно любопытно то, что на определенном этапе выработки этого условного рефлекса собака отказывалась от еды, если не получала удара током. То есть теперь без удара током собака, как будто бы, совсем теряла аппетит и отворачивалась от корма. Зато потом, когда животному этот удар, наконец, наносили, оно начинало есть сразу, с необычайной жадностью, судорожно захватывая пищу.

В работе М. К. Петровой (1914 год) электрический ток применялся не только как основной положительный условный раздражитель, но и как дифференцировочный. То есть, раздражая током одни участки тела собаки, экспериментатор давала собаке пищу, а при электрокожном раздражении других участков тела животное пищу не получало.

В результате было выявлено, что при раздражении током участка тела, на который был выработан положительный пищевой рефлекс (удар тока сопровождался дачей пищи), оборонительная реакция отсутствовала. Тогда как воздействие таким же током на другие участки тела, раздражение которых не сочеталось с дачей пищи, вызывало выраженную болевую реакцию.[15]

В экспериментах Э. Г. Вацуро изучалось «принудительное» действие условного раздражителя на пищевое поведение собак.

Собаке из автоматической кормушки сбрасывали кусочек сахара в одном месте комнаты (первая автоматическая кормушка), что служило для нее условным раздражителем, означающим, что в другом конце комнаты (вторая автоматическая кормушка) она получит точно такой же кусочек сахара. После многократных повторений этой процедуры и формирования устойчивого автоматизированного поведения проводился специальный эксперимент на «принудительное» действие условного раздражителя.

Непосредственно перед опытом собаку кормили сахаром до полного насыщения. То есть давали сахара ровно столько, чтобы животное начало с отвращением отворачиваться от него. Затем собаку приводили в экспериментальную комнату и начинали опыт. Съев сахар из первой кормушки, она бежала ко второй кормушке, но сахар там не ела. По мере продолжения опыта животное каждый раз съедало сахар, полученный из первой кормушки, и отказывалось от сахара из второй кормушки. Постепенно длина пробежки сокращалась, и собака совсем переставала бегать, оставаясь около первой кормушки. Но вот что особенно интересно – она по-прежнему ела сахар, сбрасываемый из первой кормушки.

Другими словами, согласно выводам Вацуро, собака предпочитала есть сахар, даваемый в качестве условного раздражителя, а сахар, который она получала как подкрепление, есть не хотела. После окончания эксперимента собаке предлагали сахар и с руки, и из миски, но она с отвращением от него отказывалась.[16]

«Какое отношение, — спросите вы, — приведенные данные научных экспериментов имеют к человеку?». Приведу упрощенный, но, как мне кажется, понятный пример. Вспомните хорошо известное библейское правило (заповедь): «Если тебя ударили по левой щеке, то подставь правую». Теперь представьте себе, что это вас ударили по левой щеке. Представили? Ну и что вы сделаете в ответ? Подставите другую щеку, убежите или ударите своего оппонента, а, может быть, у вас потекут слюни, как у «собаки Павлова»?

Исходя из результатов описанных выше экспериментов, ваши действия будут зависеть от устойчивости и вида ранее сформированного у вас условного рефлекса. То есть от того, насколько часто по мере взросления (становления личности) и что именно вы будете получать перед пощечиной: кусочки вкусного корма, хорошие отметки, прибавки к заработной плате или сильный пинок в зад. Не напоминает ли вам это теоретическое обоснование идеи формирования нового типа человека (личности), обладающего удобным для власти мировоззрением?

Тот, кто когда-нибудь переедал сладкого, наверняка вспомнит, насколько бывает противно съесть еще хотя бы маленький кусочек того, что еще так недавно казалось лакомством. А теперь вспомните эксперимент с сахаром: собака давилась, но ведь ела же его! Не напоминает ли вам этот сахар ту ложь, которая потоком льется с экранов наших телевизоров и из динамиков радиоприемников? Лживую пропаганду, которой пропитаны газеты и журналы, производственные и партийные собрания, конференции и съезды. У большинства из нас к ней нет иммунитета, что тут поделать — сформированный с детских лет устойчивый условный рефлекс: давимся, но потребляем, а главное — усваиваем. И вот уже черное легко выдается за белое, хорошее за плохое, доброта за слабость, и наоборот.

Таким образом, результаты этих и подобных им экспериментов позволяют понять, почему именно условно-рефлекторная теория была взята на вооружение КПСС. И почему именно она, казалось бы, столь далекая от политики, стала частью государственной идеологии, наравне с «лысенковскими» изысканиями в вопросах наследственности. В то же время, когда преследовали генетиков, историков, философов, экономистов, лингвистов, криминологов, гонениям подвергались и физиологи, и психологи, придерживавшиеся других точек зрения, не совпадающих с генеральными положениями условно-рефлекторной теории.

Через 14 лет после смерти И. П. Павлова, в период с 28 июня по 4 июля 1950 года, состоялась Научная сессия, АН и АМН СССР, посвященная «проблемам физиологического учения академика И.П. Павлова». На этой сессии одни ученики Павлова, так называемые «истинные павловцы» и, между прочим, тоже, казалось бы, ученые: К. М. Быков, А. Г. Иванов-Смоленский, Э. Ш. Айрапетян, И. П. Разенков, Э. А. Асратян, А. Д. Сперанский и многие другие подпевалы «душили» других ученых. Нет, конечно, не в буквальном смысле слова душили, но, учитывая дух той эпохи, делали все для того, чтобы физически уничтожить своих научных оппонентов. Надо иметь в виду, что делали они это черное дело под знаменем исключительно правильного понимания учения И. П. Павлова и абсолютно «правильных» представлений о том, как должны в дальнейшем развиваться физиология, психология, педагогика, медицина и, заодно, дрессировка собак. Эти люди делали свое черное дело «во благо» страны и будущих поколений, и поэтому мы с вами должны запомнить имена «истинных павловцев». Ведь благодаря их усилиям развитие физиологической и психологической науки в нашей стране было остановлено на многие десятилетия. «А кто же были эти ученые-изгои, на которых так ополчились правдолюбы и правдоборцы?» — спросите вы. Вот их список: академики Л. А. Орбели, И. С. Бериташвили, П. К. Анохин, Л. С. Штерн, П. С. Купалов и член-корреспондент Н. А. Бернштейн.

Что предъявлялось этим ученым в вину и за что их судили с позиций здравого смысла понять трудно, но зато цели их «судей» понятны и хорошо прослеживаются в приведенной ниже цитате. А сейчас услышьте тяжелый ветер того времени, прочувствуйте мрачный колорит сталинской эпохи:

«Развитие идей И. П. Павлова и внедрение его учения в медицину и биологию встретило ожесточенное сопротивление со стороны проповедников различных метафизических, лженаучных концепций — Штерн и ее «школки», отражающих влияние носителей реакционной науки капиталистических стран, нанесших вред нашей науке. Необходимо отметить также борьбу против Павловского учения академика И. С. Бериташвили и некоторых других идеалистически настроенных физиологов и психологов, а также психиатров и невропатологов. Академик И. С. Бериташвили с давних пор ведет непрерывную борьбу против идейных основ учения И. П. Павлова о высшей нервной деятельности, не встречая должного отпора со стороны большинства представителей советской физиологии. Не случайно антипавловская деятельность академика И. С. Бериташвили поддерживается представителями реакционной науки… Некоторые научные работники в ряде ведущих учреждений, на которых было возложено развитие учения И. П. Павлова, не только не возглавили борьбу с лженаучными, антипавловскими течениями, но и сами в ряде коренных вопросов отошли от дела развития идей И. П. Павлова и подвергли ревизии многие важнейшие его положения.

В ходе сессии было с полной ясностью установлено, что академик Л. А. Орбели и группа его ближайших учеников (профессоры А. Г. Гинецинский, А. В. Лебединский, А. М. Алексанян и др.) пошли по неправильному пути, сбивали исследователей и нанесли ущерб развитию учения И. П. Павлова. Свободная дискуссия, проведенная на сессии, вскрыла всю ошибочность позиции академика Л. А. Орбели, который в ряде случаев подменял взгляды И. П. Павлова своими ошибочными высказываниями… Сессия отмечает, что академик Л. А. Орбели, будучи руководителем основных павловских институтов — Физиологического института имени И. П. Павлова Академии Наук СССР, Института эволюционной физиологии и патологии высшей нервной деятельности имени И. П. Павлова Академии медицинских наук СССР, увел научные коллективы этих учреждений в сторону от разработки основных задач павловского научного наследия и, прикрываясь формальным признанием павловского учения, на деле извратил ряд важнейших его положений… В работах по физиологии органов чувств Л. А. Орбели игнорировал учение И. П. Павлова об анализаторах. В высказываниях академика Л. А. Орбели и некоторых его сотрудников по существу отстаивалась позиция психо-физического параллелизма.

Совершенно неудовлетворительно шло изучение генетики высшей нервной деятельности. Формально-генетические установки академика. Л. А. Орбели привели к тому, что эта проблема разрабатывалась в отрыве от принципов мичуринской биологии…

Профессор П. К. Анохин не двигал вперед павловское учение и на протяжении многих лет занимался ревизией идейных основ материалистического учения И. П. Павлова о высшей нервной деятельности, принижая его значение.

П. К. Анохин, прикрываясь именем И. П. Павлова, характеризовал его научный метод, его учение о высшей нервной деятельности, а так же и всю нашу отечественную физиологию, как аналитические и односторонние, что фактически совпало с выступлениями зарубежных «критиков» И. П. Павлова…

Слабое проникновение идей И. П. Павлова как в медицину, так и в психологию, педагогику, в дело физического воспитания, ветеринарию и животноводство обусловливается тем, что учение И. П. Павлова не нашло ведущего места в программах и учебниках вузов…

В целях дальнейшего развития учения И. П. Павлова и укрепления связи его с практикой сессия постановляет:

Поручить Президиуму Академии Наук СССР и Президиуму Академии медицинских наук СССР в кратчайший срок разработать необходимые организационные и научные мероприятия по дальнейшему развитию теоретических основ и внедрению учения И. П. Павлова в практику медицины, педагогики, физического воспитания и животноводства.

Сессия призывает всех работников в области физиологии и медицины на основе свободной научной критики и самокритики творчески развивать великое учение Павлова на благо народа». [17].

Из приведенной выше цитаты становится понятным, почему долгое время в учебниках по дрессировке собак мы не могли увидеть каких либо других точек зрения, отличающихся от условно-рефлекторной теории Павлова.

«Какими же делами ученые-изгои заслужили столь сильную нелюбовь к себе братьев по цеху?» — спросите вы. Ответ прост: данные их научных экспериментов, а, следовательно, и их взгляды не совпадали с физиологической теорией И. П. Павлова.

[TS1] После Объединенной сессии АН и АМН СССР большинство из этих ученых были лишены всех должностей и возможности заниматься научной деятельностью. Одни из них были вынуждены, как П. К. Анохин, бежать из Москвы в Рязань, а других, как Л. А. Орбели, освободили от руководства почти всеми возглавляемыми им учреждениями, кроме поста заведующего физиологической лабораторией Естественнонаучного института им. П. Ф. Лесгафта. Л. С. Штерн как участник антифашисткой организации к началу Павловской сессии в 1950 году уже 2 года сидела в тюрьме, в 1953 году была реабилитирована и сразу же восстановлена в звании академика АН СССР, а Н. А. Бернштейн еще в 1949 г. был объявлен космополитом, вульгаризатором и сочинителем лженаучных теорий. Вас не удивляет, что эти ученые, являющиеся родоначальниками тех или иных новых научных направлений в физиологии и психологии в нашей стране, подвергались столь яростным необоснованным нападкам и политическим гонениям?

Так как непосредственное отношение к методологии дрессировки имеют И. С. Бериташвили и П. К. Анохин, то в следующей части статьи я более подробно расскажу о достижениях этих двух академиков и их школ, а также о том, как можно использовать эти знания на практике. Не забуду я и про то, что нам все еще нужно успокоить дух И. П. Павлова и примирить его с теорией и практикой дрессировки.

Продолжение следует…

---

[1] Теория и практика дрессировки собак / авт.-сост. А.А. Алексеев. -.: Аквариум-Принт, 2006., с. 16

[2] И. П. Павлов. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных, изд. «Наука», 1973, стр. 9. Введение к первому изданию – 1923 г.

[3] И. П. Павлов. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных, изд. «Наука», 1973, стр. 247

[4] Доклад на юбилейном заседании Научного института имени. П. Г. Лесгафта 12 декабря 1923г. И. П. Павлов Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных, изд. «Наука», 1973, стр. 281

[5] Посредством сложной операции желудок собаки делился на две части: основной желудок (где пища переваривалась) и малый желудок, с полностью сохраненной иннервацией, который был отделен от основного желудка и имел фистулу, через которую экспериментаторы собирали чистый желудочный сок.

[6] Эту часть статьи читатели, хорошо знакомые с теорией условного рефлекса, могут пропустить и перейти к следующему разделу, так как вряд ли они найдут для себя что-то новое. Следует отметить, что научные данные, полученные в экспериментах И. П. Павлова и его сотрудников, соответствуют психологическим реалиям и сопровождают каждое мгновение жизни собаки и человека. Поэтому выявленные закономерности необходимо активно использовать при дрессировке собак и учитывать в повседневном общении с животным, а вот как это сделать правильно, вы узнаете, дочитав эту статью до конца.

[7] «Физиология высшей нервной деятельности» — Доклад на XIV Международном физиологическом конгрессе в Риме 2 сентября 1932 г. И. П. Павлов «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных», изд. «Наука», 1973, стр. 416

[8] Н. Н Данилова, А. Л. Крылова «Физиология высшей нервной деятельности»: Учебник. – М.: Изд-во МГУ, 1989, стр. 18

[9] По моему мнению, положительные и отрицательные подкрепления — это такие воздействия на животное, которые вызывают у него положительные или отрицательные эмоции. Другими словами: Положительные условные рефлексы — это такие рефлексы, при выработке которых используется положительное подкрепление, сопровождающееся положительным эмоциональным состоянием животного, а Отрицательные условные рефлексы — это такие рефлексы, при выработке которых используется отрицательное подкрепление, сопровождающееся отрицательным эмоциональным состоянием животного.

[10] Н. Н Данилова, А. Л. Крылова «Физиология высшей нервной деятельности»: Учебник. – М.: Изд-во МГУ, 1989, стр. 18

[11] Об оценке уравновешенности нервной системы по кожно-гальваническому показателю. Ермолаева –Томина Л.Б. !971. в сб.: Методики оценки свойств высшей нервной деятельности. Изд-во «Наука», Ленингр. Отд., стр. 1—25.

[12] Тому, кто не знаком с оперантным методом обучения животных, советую прочитать книгу американской дрессировщицы К. Прайер «Не рычите на собаку».

[13] «Итак, временная связь есть универсальнейшее физиологическое явление в животном мире и нас самих. А вместе с тем оно же и психическое – то, что психологи называют ассоциацией, будет ли это образование соединений из всевозможных действий, впечатлений или из букв, слов и мыслей. Какое было бы основание как-нибудь различать, отделять друг от друга то, что физиолог называет временной связью, а психолог ассоциацией. Здесь имеется полное слитие, полное поглощение одного другим, отождествление. Как кажется, это признается и психологами, так как ими (или по крайней мере некоторыми из них) заявлялось, что опыты с условными рефлексами дали солидную базу ассоциативной психологии, то есть психологии, считающие ассоциацию фундаментом психической деятельности» (Павлов считал аналогами термины: временная связь, условный рефлекс, ассоциативная связь) И.П. Павлов Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных, изд. «Наука», 1973, стр. 489

^[14] Ответ физиолога психологам., 1932г. Двадцатилетний опыт стр. 372.

^[15] Я.М. Прессман «Суммационная реакция и условный рефлекс» Издательство «Наука», Москва, 1973, стр. 15 -16

[16] Э.Г. Вацуро «Условные рефлексы на специфические раздражители» изд-во «Медицина», Ленинградское отделение, 1967 г., стр. 134.

[17] Более подробно с материалами Павловской сессии вы можете ознакомиться, прочитав замечательную, на мой взгляд, статью В.В. Гриценко «Классический условный рефлекс, Павловская сессия и дрессировка» она размещена в Интернете по адресу: konura-x.narod.ru/nachalo.htm очень рекомендую почитать.

Фото: Jmpaget | Dreamstime.com \ Dreamstock.ru